Отношение к природе

Если вы впервые увидели Грецию в разгар лета, когда выгоревшие склоны холмов похожи на пегое лоскутное одеяло, а их окрестности и вовсе неотличимы от пустыни, то речи о богатствах греческой природы удивят вас, однако еще более удивит вас непосредственное столкновение с ними. Когда становится теплее и зима сменяется весной, просторы вне городов (и пустыри в городах) преображаются: зелень превращается в пеструю красочную мозаику из распускающихся цветов, которые притягивают полчища насекомых, слетаются птицы. В обособленных уголках, будь то острова или, горы, за тысячелетия изоляции возникли эндемичные виды — такие, которые больше нигде не встречаются.

В целом в Греции насчитывается около 6 тысяч видов цветковых растений — почти вчетверо больше, чем в Британии при одинаковой площади. Многие растения встречаются только в Греции, составляя около трети всех эндемичных видов растений в Европе.

Хотя у современных греков восторженное отношение к природе встречается нечасто, изучать природу, похоже, впервые начали именно в Греции. Теофраст (372-287 гг. до н. э.) с Лесбоса — первый известный историкам ботаник, который пытался систематизировать общие сведения о растениях, а его современник Аристотель много внимания уделял изучению животных. А в I в. н. э. выдающийся врач Диоскорид составил справочник по травам, остающийся образцовым трудом и до сего дня. Общие сведения В древности Грецию покрывали густые леса: на побережьях росли сосны и дубы, на холмах и на небольших высотах в горах — ели и черные сосны.

Однако девственные леса стремительно сокращались — по мере расширения хозяйственной деятельности человека. К так называемому классическому периоду выработалась такая последовательность: вырубались леса, на расчищенных пространствах занимались сельским хозяйством, потом почвы истощались, их забрасывали, они зарастали кустами, после чего находились рачительные хозяева, обращавшие пустыри вновь в поля или пастбища.

Лес нещадно вырубали, древесина шла на корабли и на строительство, а также на получение древесного угля, без которого невозможно было гончарное дело и выплавка металлов. Уцелели лишь отдельные клочки девственного леса, по большей части на севере и северо-востоке, но и там им грозят лесорубы и поджигатели. Греческому сельскому хозяйству почти всегда недоставало той жесткой и почти заведомо результативной предприимчивости, с которой крестьянствовали в Европе к северу от Балкан.

И сегодня крестьяне обрабатывают небольшие клочки земли, и даже горожане по выходным едут на свои участки и хотя бы отчасти питаются с родимой земли. Собирают и употребляемые в пищу дикорастущие растения — общее название хорта (зелень); обращаются с ними примерно так же, как со шпинатом. Собирают молодые побеги каперсов и плоды диких фруктовых деревьев — а это инжир, рожковое дерево, сливы, земляничные деревья, вишни и сладкие орехи.

После дождей в рост идут грибы и выползают улитки, и среди греков нет недостатка в охотниках и на такие природные богатства. Так что больше всего шансов выжить даже не у самых приспособленных: надо, чтобы греки сочли какую-то форму жизни годной на что-то «полезное» — все прочее в Греции не жалеют. Сегодня, располагая могучей сельскохозяйственной техникой и всяческими экскаваторами и бульдозерами, фермер поутру в мгновение ока сносит древний луг с орхидеями — и получает поле, пригодное для производства фуража в течение года или пары лет, но скоро зелени и на корм скоту не вырастает, после чего поле забрасывается и зарастает бурьяном.

Склоны гор все гуще испещряются рыжими шрамами грунтовых дорог, что вызывает разрушение остававшихся прежде в неприкосновенности горных экологических систем — и это только ради краткосрочных крестьянских нужд. В 1950-е гг. усердно осушали болота, рассчитывая превратить их в сельхозугодия, — в итоге «дикая жизнь» ушла со значительных территорий, а сами они превратились в нечто, что никак нельзя назвать природой.

Те озера, лагуны и дельты, которые все-таки уцелели, теперь вроде бы, хотя бы теоретически, охраняются — ради биологического разнообразия и экологического и научного значения. Тем не менее промышленные загрязнения, в том числе сточными водами, не говоря уже о давлении и злоупотреблении по причине сиюминутных человеческих нужд, не сдерживаются, да и в общем остаются без внимания.

Побывайте, например, в заповеднике лагуны Ялова, охватывающем заболоченные низины — из самых поразительных по красоте мест этого рода в Греции — и вы поймете, как неподъемны задачи, стоящие перед административными единицами, охраняющими природу. Тяжелые автомобили с приводом на все четыре колеса и шумные мотоциклы носятся по дюнам, нарушая уплотненную почву и губя кладки хамелеонов; военные самолеты совершают виражи низко над землей, распугивая стаи фламинго; пляжи усеяны любителями ночевки под открытым небом, у многих автомобили с прицепами; а местные обыватели сваливают на берегу отжившие свое холодильники и телевизоры. На Лесбосе некогда любимые птицами и любителями наблюдать за ними солончаки Каллони теперь отравлены сточными водами.

В глубине материка, из-за растущего спроса на электричество, строятся ГЭС, даже на дальних реках и в затерянных ущельях, а возражений против наступающей гидроэнергетики слушать никто не хочет. Даже Православная церковь, обширные земельные владения которой, казалось бы, должны служить убежищем, если не раем, для дикой природы, куда нет доступа охотникам и прочим злоумышленникам, тоже озаботилась капитализацией своей недвижимости и, к примеру, поощряет массовый туризм и игру в гольф у монастыря Топлу на востоке Крита, где и без того вода настолько в дефиците, что нельзя сравнить ни с каким другим местом в Греции.

На севере леса, примыкающие к священной горе Афон, хищнически вырубаются. На светлой стороне картины — болотное озеро Карла близ Волоса, которому позволили вновь наполниться водой, на радость перелетным птицам. С 1970-х гг. по греческим берегам зазмеились ленты выстроенных для туристов гостиниц и прочих нужных сооружений, которые, разрастаясь, поглощали и сельхозугодья, и уголки нетронутой природы.

Расширяющиеся курорты означали работу, ради которой жители глубинки потянулись на побережье; те, кому, казалось бы, суждено пасти скот на дальних горных пастбищах, трудятся в приморских барах и тавернах. Следствием стало сокращение скотоводства и расширение лесных массивов за счет самосева; на Крите, для примера, теперь лесов больше, чем когда бы то ни было за последние 500 лет. И все же угроза лесных пожаров остается повсеместной. После 1980 г. огонь погубил добрую долю лесного покрова на Тасосе, на юге Родоса, на Карпатосе, Хиосе, Самосе и во многих районах Пелопоннеса; молодые деревья, конечно, растут, и леса восстанавливаются, но существовавшее до пожара экологическое равновесие между деревьями и другими организмами, живущими в его тени, утрачено на столетия.

В Греции засушливое лето сокращает основной период цветения, сводя его к скоротечному промежутку времени весной, когда и света много, и не слишком жарко, и уровень грунтовых вод еще не понизился. Весна начинается на юго-востоке страны, на Родосе, куда она приходит в начале марта и откуда постепенно продвигается к северу и к западу.

Лучше, в смысле «весеннее», всего на Родосе, Карпатосе и на востоке Крита в марте, на западном Крите в начале апреля, на Пелопоннесе и на островах на востоке Эгейского моря — в конце апреля, а на Ионических островах — в начале мая; хотя после сухой холодной зимы случаются задержки, порой на долгие недели. До высокогорий весна добирается поздно, когда по календарю уже лето: альпийские луга на Крите в цвету — в июне, а на материке — только в июле. Нежные цветы ранней весны — орхидеи, фритиллярии, анемоны, цикламены, тюльпаны и мелкие луковичные — вытесняются по мере того, как прогревается воздух, более неприхотливыми кустарниками, высокими многолетними травами и совсем уж многочисленными однолетними растениями, но почти все они прекращают цветение к началу жаркого лета.

И лишь несколько самых стойких трав, включая тимьян и чабер, цветут, невзирая на зной, и к ним слетаются тучи бабочек. Как только жара немного спадет, и пройдут первые осенние дожди, начинается «вторая весна», куда менее размашистая и не такая яркая, но желанная — после бурого летнего однообразия. Цветут цикламены, морской лук, крокус и другие мелкие луковичные, но их семена взойдут лишь следующей весной, а наземные зеленые части растений также отомрут до следующего года.

А на самом юге страны уже под Новый год распускаются самые ранние луковичные и орхидеи.